Что может быть прекраснее зимнего леса? Особенно, если это сосновый бор. Мохнатые зелёные ветви, придавленные снегом, нависают над головой, создавая впечатление крыши. Могучие тридцатиярдовые стволы способны, казалось бы, подпереть само небо. И при всём этом вокруг царит такая тишина, что каждый звук разносится на несколько миль...

Две серебристые белки, весело резвясь, скакали по заснеженным веткам сосны. С соседнего дерева за ними с интересом наблюдала длиннохвостая сорока. Черноголовый дятел отстукивал незатейливый мотив, а заяц-беляк затаился в редких кустах орешника.

Вдруг вдалеке послышался какой-то шум, и лесная идиллия была нарушена. Заяц, высоко подпрыгивая, помчался в чащу, петляя между деревьев; белки спрятались в дупло, а сорока, заверещав, перелетела подальше от лесной тропы. И только невозмутимый дятел продолжал выстукивать свои позывные.

Через некоторое время из-за деревьев появился возмутитель спокойствия. Это был высокий светловолосый юноша лет двадцати, с очень приятным лицом и голубыми глазами. Он горделиво восседал на породистой гнедой кобыле. Юный рыцарь был облачён в старенькую потёртую кирасу, потрёпанные кожаные штаны и стоптанные башмаки. За спиной молодого человека был приторочен большой круглый щит, на луке седла слева болтался шлем с забралом, а на поясе, в ножнах, висел короткий обоюдоострый меч. Длинная семифутовая пика, поддерживаемая правой рукой юноши, дополняла и без того грозное вооружение всадника.

Звался этот славный малый - Альтаир Великолепный, четвёртый отпрыск графа Луиджи Смелого, промотавшего своё состояние ещё до рождения второго сына. Альтаир, вслед за своими братьями, как только пришла его восемнадцатая весна, покинул отчий дом в поисках славы и денег.

Почти два года он перебивался мелкими контрактами: сопровождал вместе с такими же, как он, искателями приключений обозы, охранял богатых купцов, участвовал в турнирах с денежными призами. И вот настал его звёздный час. На дне седельной сумки позвякивал мешочек с серебром. Шестьдесят серебряных монет - целое состояние. Жители восьми окрестных деревень всем миром собирали эти деньги, чтобы вручить их Альтаиру, который согласился избавить крестьян от ужасного Дракона, поселившегося в этой местности восемь лет назад...

Выехав на опушку леса, Альтаир Великолепный увидел во всей красе горное ущелье, которое местные жители называли "Пасть Дракона", - острые горные пики по краям и громадная тёмная пещера в глубине. Но всю красоту этого горного пейзажа портил шалаш из лапника, расположенный у самого входа в ущелье. Альтаир, подъехав поближе, вынул из ножен меч и крикнул:

- Есть кто живой?!

В ответ раздался шорох, хруст веток, затем в проёме показались босые ноги, а за ними нечто, одетое в мешковину и, наконец, взору юноши предстал приземистый широкоплечий мужичок с густой бородой. Борода занимала почти всё лицо неизвестного, оставляя только небольшие щели для глаз, рта и носа не было видно совсем.

- Кто ты такой? - спросил юный граф.

- Меня зовут Драго, мой господин! - произнёс бородач.

- И что же ты здесь делаешь, Драго?

- Я живу здесь, мой господин.

- Разве здесь можно жить?

- Мой господин прав, это вряд ли можно назвать жизнью. Я здесь существую. С тех самых пор, как меня изгнали из деревни.

- Так ты преступник?

- Нет, мой господин. Я всего лишь жертва обстоятельств, мастер-кузнец, попавший в тенёта заговора. Меня ценили и уважали за мастерство, пока одноглазая Марго, жена деревенского старосты, не воспылала ко мне безумной страстью. Я отказал ей в близости, а она обвинила меня в грязных домогательствах, и ей поверили! Все те, кто так восхищался моим искусством, предали меня. Мне пришлось бежать из деревни, потому что на деревенском сходе было принято решение сжечь кузнеца, как колдуна. Вот тогда я и узнал, сколько было завистников у моего таланта. Перед казнью меня заперли в моей же кузнице, но я бежал, проломив головы двум охранникам. С той поры я и живу здесь.

- А разве ты не боишься Дракона?

- Дракон питается только овцами, которых ему приносят жители окрестных деревень, и глупыми рыцарями, коих здесь побывало превеликое множество. Я не имею в виду вас, мой господин. Ведь вы, сразу видно, образованный и благородный человек. И вам не составит труда победить какого-то там Дракона.

- Так ты сможешь провести меня к пещере чудовища?

- Конечно, мой господин. Я знаю здесь каждый камень, каждую тропу и, поверьте, смогу привести вас к входу в пещеру ещё до заката солнца. Следуйте за мной.

Закончив разговор, Драго обошёл всадника и, встав перед кобылой, пошёл вперёд, указывая путь. Чем дальше рыцарь и проводник углублялись в ущелье, тем больше попадалось им обглоданных скелетов людей и лошадей. Десятки стервятников кружили над ущельем в ожидании очередной жертвы. Пару раз промелькнули шакалы, напуганные цокотом копыт.

Через четверть мили Альтаир и Драго увидели гладкую чёрную скалу, на которой был изображён пышущий огнём Дракон. Он стоял на задних лапах, раскинув огромные крылья, подобно геральдическому орлу, а передние лапы-руки сжимали оторванную голову поверженного рыцаря. Бородач, поглазев на картину, сказал:

- Мой господин, а вы ведь могли бы потренироваться здесь. Если вы сможете одним ударом попасть в сердце нарисованного Дракона, то и с живым справитесь, без всякого сомнения.

Альтаир Великолепный, явно польщённый словами Драго, не произнеся ни слова, развернул гнедую и отъехал от скалы на пятьдесят футов. После этого, так же молча, он перехватил пику и, пришпорив кобылу, ринулся в атаку на скалу. Как и следовало ожидать, пика попала прямо в то место, где положено было быть сердцу чудовища. Удар был так силён, что железный наконечник просто расплющило, а древко переломилось почти посредине. Сам же рыцарь вылетел из седла и рухнул на спину. От перелома его спасли доспехи, причём, щит от удара о землю развалился на три части, а кираса так вмялась внутрь, что Альтаиру с трудом удалось её снять.

После этого конфуза, юноша решил передохнуть и велел Драго развести костёр прямо под злополучной скалой. Когда зашло солнце, у скалы весело потрескивал огонь, над которым висел котелок с варевом. Альтаир, при помощи камня, пытался выгнуть кирасу, а проводник, глядя в темноту, механически затачивал неизвестно откуда взявшийся в его руках кинжал. Глаза Великолепного поминутно слипались, но какое-то странное предчувствие мешало ему уснуть. Так он и дремал в полглаза до самого рассвета.

А поутру, с трудом взобравшись на кобылу, Альтаир решил продолжать поход, не смотря ни на что. Из-за дикой головной боли он временами начинал бредить и, в силу этого, не мог понять, что видит на самом деле, а что является плодом его больного воображения. Пару раз ему казалось, что Драго, идущий впереди, оборачивается к нему со злобой во взгляде, но, буквально через мгновение, глаза бородача становились подобострастными, и он низко кланялся графу. К полудню спутники добрались до входа в пещеру, возле которого были навалены горы скелетов и полуразложившихся трупов: людских, лошадиных и овечьих.

Альтаир Великолепный, вынув из седельной сумки изогнутый рог, затрубил, вызывая Дракона на бой. Ответом на вызов была лишь тишина. Юноша протрубил ещё раз. Результат был тот же.

- Неужели он спит?! - воскликнул Альтаир.

- Мой господин, скорее всего, Дракон улетел в какое-нибудь горное селение, отказывающееся платить дань! Он частенько так поступает.

- И что нам теперь делать?

- Я предлагаю, мой господин, войти в пещеру, спрятаться там, а потом, когда Дракон вернётся и ляжет спать, выскочить из засады и отрубить ему голову или пронзить сердце.

- Но ведь это неблагородно! Я потомок древнего рода и не могу так поступить!

- О, мой господин! О каком благородстве может идти речь, ведь вы устали, не выспались, да к тому же из оружия в ваших руках один только меч. В честном бою Дракон разорвёт вас на кусочки, а потом и мной закусит. Пойдёмте, мой господин, я укажу вам кратчайший путь к логову. Только гнедую вам придётся вести под уздцы, в темноте пещеры она может оступиться и сбросить вас.

Альтаир, поразмыслив, согласился с доводами своего проводника. Спешившись, он вынул из ножен меч и, держа его перед собой, зашагал вслед за Драго, несущим в руках некое подобие факела. Они прошли уже около ста пятидесяти ярдов, как вдруг факел погас.

- Драго, где ты?

- Я здесь, мой господин! Идите вперёд.